На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Искусство

60 подписчиков

Свежие комментарии

  • сергей
    Что есть то есть. Аналогов его голосу и песням нет и не будет в обозримом будущем разве что его реинкорнация появится.ДЕМИС РУССОС — ЧЕ...

Фернандо и Энрико

Евгений Чубров.

Фернандо и Энрико

<< В Неаполе величайшим тенором всех времен всегда считался Фернандо де Лючия, тогда как во всей остальной Италии, в Европе, в Америке пальма первенства навечно досталась Энрико Карузо.

Так называемая «старая школа», питомцем которой был де Лючия, восторжествовала в неаполитанском театре «Сан-Карло» в тот вечер, когда другой неаполитанец, Энрико Карузо, пел на его сцене Неморино в «Любовном напитке». Да, да, именно Карузо, основатель новой, «веристской» вокальной традиции, с его темным звуком, поддержанным нижебрюшным дыханием, с его матово-теплым виолончельным тембром!

Какой ошибкой с его стороны было взять оперу старого репертуара в качестве «пробного камня»! >>


Так начал рассказ об этой "параллели" певец Джакомо Лаури-Вольпи в своей знаменитой книге "Вокальные параллели".




Тема противопоставления оперных певцов Карузо и де Лючия, начатая неаполитанским журналистом Саверио Прочида, и подогретая Джакомо Лаури-Вольпи не сводится к соперничеству двух артистов. В ней отразился глубинный перелом в итальянской опере: от Россини - Доницетти - Беллини - Верди к периоду Пуччини и веризма, которым, на мой взгляд, феномен оперы, как великого искусства и завершился.

Не просто сравнивать певцов по аудио-записям, сделанным век назад. На заре звукозаписи технологии быстро улучшались. Карузо, уехавший в США, чаще всего записывался в Америке, на студии в городке Кэмпден (Нью-Джерси). Де Лючия делал фонограммы в Милане и на собственной студии в Неаполе, где было менее совершенное оборудование. Технологии компьютерной обработки звука взялась за записи Карузо тоже раньше.

Но тем не менее...
Давайте послушаем, как Фернандо и Энрико поют Россини – соответственно, арию из «Севильского цирюльника» и фрагмент из "Stabat Mater" ("мать скорбящая" - средневековый сюжет, который вдохновил не менее десятка композиторов).

Фернандо де Лючия и Энрико Карузо родились в Неаполе - Фернандо в 1860, а Энрико - в 1873 году. Де Лючия всю жизнь прожил в Неаполе, Карузо уехал в Америку в 30-летнем возрасте. Оба гастролировали по всему миру, но в России пел только Карузо.

Кто из двух неаполитанцев был лучше?
Этот вопрос не имеет никакого смысла, потому что Фернандо и Энрико были разными, и каждый из них был великолепен по-своему.

Фернандо де Лючия начинал с веристских опер, но вошел в историю вокала как один из самых ярких продолжателей традиций истинного бельканто. Его отличало <<... изящное орнаментальное пение, возникшее до веризма, затем надолго вышедшее из моды, чтобы снова возродиться в манере Фернандо де Лючия>>.

Веризм, напомню, это жанр поздней итальянской оперы, когда в сюжетах вместо античных героев или средневековых правителей появились обычные люди, современники авторов и исполнителей, со страстями, драмами и трагедиями простого человека.

В музыкальном плане веристская опера уже не распадается на арии, ансамбли и речитативы, а представляет собой сплошное музыкальное развитие. Вокальные партии насыщены, изобилуют громкими нотами и резкими переходами, тяжелы для исполнения. Справедливости ради нужно сказать, что тенденция превращения оперы из череды арий, дуэтов и ансамблей, "склеенных" речитативами, в единое, "сквозное", музыкальное произведение появилась еще до веризма, в первую очередь, у Джузеппе Верди.

К веристам относят композиторов Леонкавалло, Масканьи, Чилеа, Джордано, Каталани и других их современников конца 19 - начала 20 века. Близок к веризму был и Джакомо Пуччини, последний гений итальянской оперы.

Веризм начался с двух опер, которые композиторы Руджеро Леонкавалло и Пьетро Масканьи готовили к одному и тому же конкурсу одноактных опер 1890-го года. Леонкавалло, впрочем, не уложился в один акт в своих "Паяцах", и опера участвовала вне конкурса. "Сельская честь" Пьетро Масканьи не имела конкурентов и произвела потрясение в музыкальном мире. Увы, последующие его девять опер не слишком известны.

Эти две оперы нередко ставят в один вечер. Но, тенора решившего спеть подряд Канио в "Паяцах" и Туридду в "Сельской чести", ожидает тяжелейшее вокально-драматическое испытание. Фернандо ди Лючия нередко шел на это.



Фернандо де Лючия дебютировал в неаполитанском Сан-Карло в 1885 году, когда ему было 25. Затем последовали многочисленные гастроли по Южной Америке, выступления в Нью-Йорке и Лондоне.



<< О нем сложились противоположные мнения у критиков и коллекционеров звукозаписей. Де Лючия, как и Карузо учился у Винченцо Ломбарди. В течение тридцати лет он был ведущим тенором в Сан Карло и преуспел в разных оперных жанрах - от «Севильского цирюльника» до «Сельской чести» и «Паяцев». Нет никого в эпоху звукозаписи, кто мог бы сравниться с Де Лючия в спонтанной экспрессии, в канто спианато (стиль, сочетающий кантабиле и портаменто и требующий высшего мастерства), в сверкающей колоратуре, в восхитительном мецца-воче, в контрастах и вариациях тембра.

Но, кроме того, его сводящая с ума (для англо-саксонского уха) привычка изменять гласные на высоких нотах и постоянное использование тремоло, что было не техническим недостатком, а приемом, которые многие итальянские певцы использовали для выражения максимальных эмоций.

Репутация Де Лючия пострадала также от того, что многие его записи в течение долгого времени воспроизводили на неверной скорости. У Де Лючия была своя звукозаписывающая фирма Phonotype, и, если певец чувствовал себя не в голосе в день записи, он мог транспонировать произведение в более низкую тональность. При проигрывании записи на скорости, которая обеспечивала нужную тональность, звучание приобретает металлический оттенок и немного напоминает ржание.
На правильной скорости голос Де Лючия звучит богато и звучно. Тогда начинаешь понимать, почему он стал знаменитым в веристском репертуаре, и почему к нему обращались Масканьи, Джордано, Пуччини для исполнения ролей в новых операх. >>
(Дэн Марек. «Пение: Самое первое искусство»)



Коллекционеров звукозаписей восхищает бельканто Фернандо де Лючия, как же получилось, что он начинал с веризма?

Думаю, дело было в том, что веризм был новым жанром, традиция его исполнения только складывалась. А Карузо, голос которого был словно создан для веризма, был пока известен разве что тем, кто, прогуливаясь по набережной виа Партенопе, кидал монетке мальчишке, исполнявшему неаполитанские песни.

Энрико Карузо обладал насыщенным, плотным голосом, чуть низковатым для тенора. Недаром его тембр сравнивали с виолончелью.



У Карузо случались проблемы с высокими нотами, например, со знаменитым верхним до в арии Рудольфа из пуччиниевской "Богемы". Впрочем, сам автор сказал молодому еще певцу, что не стоит переживать из-за одной ноты в опере и посоветовал просто спеть эту арию на полтона ниже. С другой стороны, известен случай из 4-го акта той же самой оперы, когда Карузо великолепно исполнил басовую (!) арию вместо внезапно охрипшего партнера, быстро переодевшись за кулисами по ходу действия, и даже не предупредив дирижера, который чуть не выронил палочку от изумления.

<< 1896 год. Молва о юном теноре с очень красивым голосом продолжала распространяться. Чтобы послушать Энрико в «Пуританах», в Салерно приехал любимец Неаполя Фернандо де Лючия. По всей видимости, на тот момент он не увидел в Карузо конкурента и, прощаясь, несколько высокомерно бросил:
— Ты, конечно, должен еще заниматься с педагогом. Есть многое, чему еще стоит поучиться.
Естественно, любимец Неаполя не мог и подумать, что через несколько лет этот юноша не только станет его главным конкурентом, но и намного превзойдет в популярности. Кстати, достигнув всемирной славы, Карузо и сам будет внимательно следить за всеми начинающими тенорами, пытаясь понять, есть ли среди них его будущие конкуренты... >>

(С.Булыгин. Энрико Карузо, ЖЗЛ)

К 1900 году Энрико Карузо уже познал первый успех. Позади были гастроли в Санкт-Петербурге и Москве. Был дебют в "Ла Скала", где, за первым невнятным спектаклем, когда певец был переутомлен и не здоров, последовала серия блестящих выступлений.

Именно тогда Карузо познакомился с Федором Шаляпиным, приглашенным в Ла Скала под удивленные вопросы "у нас что, в Италии, своих певцов не хватает?". Певцов в Италии хватало, но второго такого баса не было.

Бас и тенор быстро сдружились. Оказалось, что они ровесники - Шаляпин был старше на 12 дней. Вслед за обменом рукопожатиями певцы обменялись шаржами - оба любили рисовать. Позже они делали это неоднократно.





Молодой Шаляпин был приглашен в Милан, чтобы реанимировать оперу "Мефистофель" Бойто (Арриго Бойто гораздо более знаменит как поэт - либреттист поздних опер Верди).

В вокальном мастерстве Шаляпин тогда уступал своим итальянским партнерам - Карузо и Эмме Карелли в роли Маргариты, но необузданный темперамент, харизма и яркая актерская игра волжского баса сделали его главной звездой спектаклей.
Мало кто и помнит, что Энрико Карузо тоже участвовал в возрожденном "Мефистофеле". А ведь чуть раньше Карузо пел в этой опере в Москве, завоевав шквалы аплодисментов и получив серебряный кубок тонкой работы от дирекции Большого театра.



Результатом первых успехов Карузо стало то, что Артуро Тосканини пригласил тенора выступить на скорбном мероприятии по поводу только что умершего "великого старца" Джузеппе Верди. При подготовке концерта певцы дружно попросили строгого и властного дирижера, чтобы Карузо спел герцога в квартете из "Риголетто" вместо другого певца, и Тосканини, на удивление, изменил свое первоначальное решение.

На гребне первого успеха, 28-летний Энрико Карузо дебютирует в конце 1901 года в неаполитанском Сан Карло, старейшем оперном театре Европы.

Сан Карло был открыт в 1737 году Карлом III. С королевским дворцом его соединяет галерея, по которой в конце 1700-х король-лаццароне Фердинанд, сын Карла, проходил в королевскую ложу, просил принести любимые спагетти и ел их прямо руками, вполуха слушая оперы Перголези, Паизиелло, Чимарозы.
В первой половине 19 века Сан Карло руководил Россини, а потом - Доницетти.






В начале 20-го века в Сан-Карло были свои законы. В Неаполе противодействовали две театральные "клаки", и, чтобы завоевать успех, певцу следовало явиться на поклон к их боссам и заказать поддержку публики.

Карузо не сделал этого - он уже чувствовал уверенность в собственных силах.


30 декабря 1901 года Энрико вышел на сцену Сан-Карло в "Любовном напитке". Его почитатели зааплодировали до того, как тенор издал первую ноту. Противоположная клака из другой части партера засвистела в ответ. Пока Неморино на сцене робко заявлял о своей любви к Адине, завсегдатаи партера продолжали препираться вслух. Уверенность покидала певца. "Ладно, давайте его послушаем" - наконец раздалось из зала и воцарилась относительная тишина.

Это неправда, что Карузо провалился в неаполитанском дебюте. Молодой певец справился с ситуацией, и в основных моментах оперы его вызывали на бис.

Но на следующий день, 31 декабря 1901 года в "Пунголо" появилась рецензия Саверио ди Прочида. Неправда и то, что критик жестко раскритиковал Карузо. Это не так. Вы сами можете в этом убедиться, скачав рецензию вот по этой ссылке.

Саверио Прочида дружил с Фернандо де Лючия, считал его филигранное бельканто образцом для всех теноров, а Карузо был совсем другим. Его новаторский, экспрессивный стиль был непривычен, а для кого-то, возможно, даже неприятен.

Рецензия Прочиды была выдержана в стиле благосклонного назидания матерого критика начинающему артисту. Только сам Карузо мог бы объяснить, почему она так на него подействовала.

Успешно отработав положенные по контракту спектакли (Карузо всегда был крайне щепетилен по поводу исполнения своих обязательств), Энрико, проигнорировав прием, где его ожидала толпа народу, тихо покинул родной город. "Неаполь меня больше не услышит. Я люблю Неаполь и буду приезжать сюда - чтобы поесть спагетти".

Карузо сдержал свое обещание. Он приезжал в Неаполь, ел спагетти, встречался с друзьями, помогал бедным, но не пел...



В этом клипе звучат три неаполитанца. В уникальной записи 1904 года автор песни Руджеро Леонковалло аккомпанирует Энрико Карузо, для которого было написано La Mattinata («Утро»). Следом звучит то же произведение в исполнении Фернандо де Лючия, записанное в 1911 году в Милане. Пение сопровождает оркестр, и были ли в нем неаполитанцы, вряд ли кому известно

https://my.mail.ru//inbox/ech/video/fernandodelucia/1938.html


La Mattinata

L'aurora di bianco vestita
Già l'uscio dischiude al gran sol;
Di già con le rosee sue dita
Carezza de' fiori lo stuol!

Commosso da un fremito arcano
Intorno il creato già par;
E tu non ti desti, ed invano
Mi sto qui dolente a cantar.

Metti anche tu la veste bianca
E schiudi l'uscio al tuo cantor!
Ove non sei la luce manca;
Ove tu sei nasce l'amor.

Утро(перевод Ю.Траубе)

Аврора, из белых покровов
Рассвет отпустив в небеса,
Цветы приласкала, и скоро
В лучах заиграла роса,

Но где ты, проснись, дорогая,
Измучено сердце моё,
Уже ль мне погибнуть, страдая? -
Певец одинокий поёт.

В белый покров, как богиня, одета,
Дверь отворила - я пред тобой:
Там, где тебя нет, нет и рассвета,
Там, где ты есть, торжествует любовь

Карузо уехал в Америку, но выступал по всему миру. Славу лучшего тенора всех времен и народов ему принесла американская "раскрутка". Он был великолепным певцом, но он не был на голову лучше других знаменитых теноров, хотя такое мнение и существует. У каждого были свои плюсы и недостатки.


В конце 1920-го года во время гастролей по Канаде Энрико Карузо заболел. Простуду вылечили, но осталась боль в боку. Личный врач певца по фамилии Горовиц ошибочно диагностировали межреберную невралгию.

В таком состоянии, с усугублявшейся болью в боку, Энрико спел еще несколько спектаклей.
В Бруклинской опере горлом пошла кровь, которую певец вытирал салфетками, передаваемыми из-за кулис. Зрители партера, видя это, начали кричать "Остановите Карузо", но он допел спектакль.

Эскулап Горовиц настаивал на своем диагнозе, а кровотечение объяснял разрывом кровеносного сосуда у основания языка. Был созван консилиум, который определил гнойный плеврит. Время показало, что и этот диагноз американских врачей не был точным.

Горовицу указали на дверь. Карузо с ним щедро расплатился.

Певцу была сделана серия операций, очаг воспаления долго не могли найти. Была удалена часть ребра. Сначала это скрыли - ребра образуют опору при звукоизвлечение, и потеря ребра могла означать конец карьеры. Но кто-то проболтался, и Карузо впал в депрессию.

Энрико настоял на возвращении на родину. "Увидеть Неаполь и умереть" - такая мысль действительно его посещала. Но потом он поверил, что родные места помогут вернуть здоровье и вернуться на сцену.

Из Неаполя Карузо переехал в тихий Сорренто и поселился в отеле, с балкона которого через залив были видны контуры родного Неаполя. Здесь певца посещали многочисленные друзья, включая американских. С ними он даже совершил утомительную поездку по июльской жаре в Помпеи - это примерно на полпути из Сорренто в Неаполь по дороге, бегущей между Везувием и заливом.

После этого произошло резкое ухудшение. Консилиум теперь уже итальянских врачей тоже не знал, что делать. Карузо перевезли по воде в Неаполь, чтобы на следующий день отправить на операцию в Рим. Но утром 2-го августа 1921 года в номере отеля Везувий, на той же набережной, на которой он в детстве пел для прохожих, Энрико Карузо умер.
Круг жизни замкнулся.

Позволю себе длинную выборочную цитату из книги воспоминаний Титта Руффо, возможно, лучшего баритона эпохи звукозаписи.

<< ...В тот вечер в опере пел Карузо, выступавший впервые в роли Элеазара в опере Галеви «Дочь кардинала». Это оказалось его последним и великим творческим достижением. Впрочем, назвать его великим — мало. Он был в тот вечер недосягаем. Образ, созданный им, являл собой олицетворение скорби и мысли, и певец сумел раскрыть свою душевную тревогу с такой таинственно волнующей выразительностью, что многие зрители плакали. Среди них был и я.

"Дочь кардинала" - так переводили название оперы в советское время. Сейчас оперу «La Juive», написанную в 1835 году Фроманталем Галеви на сюжет из 15-го века, по-русски называют «Жидовка». Впрочем, героиня оперы Рахиль, как выясняется в финале, вовсе не была еврейкой, а смерть она приняла, сама того не подозревая, от своего отца. Самое неприятное в сюжете то, что до изобретения гильотины во Франции орудием казни был котел с кипящей водой.

https://my.mail.ru//inbox/ech/video/enricocaruso/1995.html

... В 1920 году, прежде чем покинуть Нью-Йорк, я не преминул пойти в театр Метрополитен, чтобы еще раз послушать Карузо в «Дочери кардинала» в образе, так незабываемого взволновавшем меня в прошедшем году. На этот раз я с огорчением констатировал, что голос великого артиста свидетельствует о каком-то недомогании. Не то, чтобы сам голос казался утомленным, нет, но за ним точно скрывалось физическое страдание. У меня создалось впечатление, что Карузо может в любую минуту перестать петь и упасть в обморок на сцене. Я ушел из театра подавленный. Через некоторое время я узнал, что великий певец на самом деле заболел на сцене во время исполнения «Любовного напитка» в Бруклинском театре. Спектакли были отменены. Врачи определили у Карузо плеврит и заявили, что необходимо хирургическое вмешательство. Это известие болезненно отозвалось во всем мире, и особенно в Соединенных Штатах, где Карузо в полном смысле слова боготворили. Сразу, как только прошла операция, я написал ему ласковое письмо, поздравляя с миновавшей опасностью, и по возвращении из Калифорнии зашел навестить его. Ушел я оттуда потрясенный. Он был совершенно бессилен. Могучая грудная клетка, из которой неслись поразительные звуки его золотого голоса, превратилась в скелет. По дороге в гостиницу, где я остановился, я с грустью вспоминал незабываемые вечера в Париже, Вене, Монтевидео, Буэнос-Айресе, когда я разделял с ним успех, утверждавший славу нашего искусства, славу нашей родины! Я предчувствовал, что для короля певцов, для любимейшего моего друга, повторения этих вечеров больше не будет...


Руффо, Карузо, Шаляпин. Репродукция с картины художника Тадеуша Стыки. Три лучших певца эпохи были хорошо знакомы, но никогда не пели втроем в одном спектакле. Была попытка организовать такое выступление в "Севильском цирюльнике", но партия Альмавивы, столь выигрышно звучавшая у Фернандо де Лючия, плохо подходила для Карузо.

... И вот однажды, когда я сидел с друзьями за карточной игрой, ко мне вдруг подходит управляющий гостиницей и сообщает известие, напечатанное в неаполитанской газете: умер Карузо. Все были поражены горестной вестью. Я положил карты на стол, ушел к себе в комнату и, плача, бросился на кровать…
Хотя я с того дня как навестил Карузо в отеле Вандербильт уже предчувствовал его близкий конец, теперь, когда неизбежное свершилось, никак не мог представить себе, что этот человек, еще такой молодой — ему едва исполнилось сорок восемь, — этот артист, увенчанный столькими лаврами, этот певец, вызвавший такой энтузиазм во всем мире, стал сейчас только бездыханным трупом, стал воспоминанием…
Хозяин гостиницы предложил мне поехать на другой день утром на его машине в Неаполь — Карузо умер в родном городе, — чтобы отдать последний долг моему товарищу по искусству… Мы приехали в Неаполь в удушающую жару. Тело любимого певца покоилось в одном из салонов гостиницы «Везувий», превращенном в пылающий огнями траурный зал. Весь Неаполь в глубокой скорби дефилировал мимо гроба своего прославленного сына, того уличного мальчишки, который стал самым любимым певцом на всем земном шаре и золотой голос которого донес до сердца всех людей пламя родного вулкана, великолепие родных небес, переливчатую игру красок родного моря. >>


Как это могло произойти, что великий артист покинул этот мир всего лишь в возрасте 48 лет? То, что мне известно об этом, я решил вынести в отдельный пост.


Фернандо де Лючия тремя годами раньше оставил сцену и преподавал в консерватории.
Фернандо спел на траурном мероприятии прощания с Карузо скорбную арию Pieta, Signore ("Помилуй, Господи").

Это произведение часто приписывали Алессандро Страделла (ок.1640 - 1682). Но сейчас уже признано, что автором арии является швейцарский композитор Нидермайер (1802 - 1861), который включил её в оперу о бурной жизни композитора Страделла.

https://my.mail.ru//inbox/ech/video/fernandodelucia/1907.html


Думаю, выбор не был случайным. Карузо тоже пел эту арию, оставив нам очень хорошую звукозапись и возможность оценить, как по-разному звучит она в двух интерпретациях.

https://my.mail.ru//inbox/ech/video/enricocaruso/1987.html

Перевод Н. Спасского, взят с сайта Магомаева


PIETA, SIGNORE

Pieta, Signore,
di me dolente!
Signor, pieta,
se a te giunge
il mio pregar;
non mi punisca
il tuo rigor,
meno severi,
Clementi ognora,
Volgi i tuoi sguardi
Sopra di me,
Sopra di me.

Non fia mai
Che nell'inferno
Sia dannato
Nel fuoco eterno
Dal tuo rigor.
Gran Dio, giammai
Sia dannato
Nel fuoco eterno
Dal tuo rigor,
Dal tuo rigor.

Pieta, Signore,
Signor, pieta
Di me dolente,
Se a te giunge
Il mio pregare,
Il mio pregare.
Meno severi,
Clementi ognora,
Volgi i tuoi sguardi,
Deh! volgi squardi
Su me, Signor,
Su me, Signor.
Pieta, Signore,
Di me dolente,
Di me dolente.

О, БОЖЕ ПРАВЫЙ!..

О! Боже правый,
будь милосердным,
Будь милосерд!
Если к тебе дойдут
мои мольбы,
не накажи меня,
О, Господь!
и не суровый,
полный прощенья
на меня ты
взор обрати,
взор обрати!

В гневе - ужасном,
в аде - кромешном,
в страшных мученьях,
в пламени вечном -
погибнуть не дай.
О, Боже! О, Боже
в страшных мученьях,
в пламени вечном -
погибнуть не дай.
Ты мне не дай!

О, Боже правый.
О, Боже мой
будь милосердным.
Если к тебе -
дойдут моленья,
дойдут моленья,
то не суровый,
полный прощенья
на меня Ты,
Да на меня Ты
Твой взор обрати,
взор обрати!
О, Боже правый,
будь милосердным,
будь милосердным!




На похоронах Карузо Фернандо де Лючия в последний раз появился на публике. Он умер через четыре года.

Неаполь стал и местом рождения, и местом смерти обоих певцов.

Альбом с некоторыми записями Фернандо де Лючия

Альбом с некоторыми записями Энрико Карузо

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх